Ему посвящалось много гимнов; его считали защитником людей, определяющим их судьбы, помощником и учителем во всех трудовых начинаниях, хранителем магических заклинаний. Вот как чествовали его:

Энки, Разум Обширный, ануннаков

предводитель могучий. Ясномудрый, заклятий творитель. Ясномудрый Слова даритель, планов провидец. В решеньях судебных от восхода солнца

и до заката мудрых советов податель. Энки, владыка всех истинных слов, как то подобает. Тебя да восславлю!

Далее утверждается, что именно этому богу доверены Сути мироздания. Как поясняет В.К. Афанасьева: «Сути (ме) — одно из главных мировоззренческих шумерских понятий. Сутями обладают города, царства и боги, они средоточие внутренних сил и могущества, воплощены и воплощаются во всем сущем, могут из дружественных стать враждебными». Дополнительно можно сослаться на В.В. Емельянова: «Из области седьмого неба Ан спускает в обитаемый мир сущности (ме) всех форм человеческой культуры, куда входят и профессии, и важнейшие действия людей, и атрибуты царской власти, и даже некоторые эмоции и черты характера. Каждый бог, каждый человек должен максимально соответствовать своей сущности... и тогда он имеет возможность получить хорошую судьбу».

ДВУРЕЧЬЕ

В гимне сказано, что богу Энки определено «Евфрата и Тигра чистые устья отворить... Тучам тяжелым изобилия воды излить, нивы зеленые напоить». Если это не преувеличение, вполне допустимое в хвалебном песнопении, то Энки считался благодетелем людей, регулирующим поступление на поля поверхностных и атмосферных вод, — залог хорошего урожая. Вообще, он явно благоволит роду человеческому:

И когда решением возвышенным

человеков бесчисленных

до краев земли расселил ты, О питье-пропитании их печешься,

воистину отец их праведный — ты, Владыка, как бога защитника величие твое

они славят достойно!

Очень характерный штрих: если Энлиль выступает как могучий и непредсказуемый в своих действиях, то замыслы Энки можно постичь:

Предсказания священные, что из уст твоих исходят, подхвачены, истолкованы.

Следовательно, Энки олицетворяет упорядоченные, предсказуемые природные явления, которые человек не только способен понять — хотя бы частично, — но и использовать по своему разумению.

В письме-молитве шумерского писца это подразумевается:

Богу Энки, вседержателю мира,

Чья мощь несравненна,

Так скажи:

«Княже Созидающий, Разум Обширный,

Кто вместе с Аном решает судьбы,

Кто ануннакам назначает в долю

Сути благие, ненарушимые,

Познанием могучий

Кто разум дарует

От восхода и до заката солнца, Владыка знания, Повелитель Энгуры, Бог-вседержитель, меня сотворивший!»

Здесь упоминается Энгура (или Абзу) — подземный океан пресной воды, чертог бога Энки. Правда, не совсем ясно, как понимали шумеры эти подземные воды: то ли они пронизывали землю, то ли она покоилась на них. Эти животворные воды шумеры четко отделяли от горько-соленых морских вод.

Интересно, что просящий обращается не к верховному «богу богов» Энлилю и не к старейшине Ану, а к рассудительному и доброжелательному Энки. По-видимому, от Энлиля трудно было ожидать сочувствия по складу его характера, а от Ана — из-за его отстраненности от земных дел.

В одном из сказаний утверждается, что благодаря Энки на земле возникли разные языки. Вспоминается библейская легенда о вавилонском столпотворении, когда люди вознамерились достичь небес и Бог вынужден был разъединить их усилия, наделив разными языками, в результате чего возникло полное взаимонепонимание. Однако шумерский вариант имеет свои особенности. Он возвращает слушателя (читателя) к архаичным мифическим временам:

В стародавние времена змей не было,

Скорпионов не было,

Гиен не было, львов не было,

Собак и волков не было,

Страхов и ужасания не было,

В человечестве распри не было...

Короче говоря, в райские времена «Вся Вселенная, весь смиренный народ / Восхваляли Энлиля на одном языке».

По какой-то причине (в тексте не названной), произошло нечто такое, что нарушило эту идиллию:

Ревнитель владык, ревнитель князей, ревнитель дарей, Энки, господин изобилия, властелин красноречия, Всеразумнейший попечитель Страны, Мудрец-предводитель всех богов, Наимудрейший Эредуга владыка, В их устах языки изменил, разногласие установил, Когда речь человечья единой была.

Почему же произошло разделение языков? Почему от почитания единого бога люди перешли к многобожию? Библейский вариант объяснения тут явно не подходит. Вспыльчивый Энлиль не возражал против культа только его одного. Напротив, разноголосицу установил мудрый Энки, опекавший людей, обучавший их и обеспечивающий изобилие.

Самое простое объяснение (не следует избегать простоты: в поисках подтекстов можно не понять смысл текста) представляется таким. Обратим внимание на упоминание Эредуга (Эреду). Этот город находился на правом берегу Евфрата примерно в ста километрах южнее Лагаша, расположенного на левобережье Тигра. Богом-покровителем Лагаша был Энлиль, а Эредуга — Энки. Не исключено даже, что эти имена носили наиболее древние легендарные правители этих городов-общин; ведь обожествление знаменитых предков — явление обычное, и позже мы еще раз убедимся в этом на примере Гильгамеша.

Так или иначе, но значительная разобщенность Лагаша и Эре-дуга, разделенных прежде всего мощными водными артериями, должна была содействовать формированию двух наречий единого шумерского языка (если таковой существовал). Тем более что составлять эти общины могли разные племена. И когда были установлены тесные экономические (торговые) отношения между этими общинами, последовало и смешение языков, а также возникла необходимость установить иерархию богов-покровителей.

Возможна еще одна версия легенды о смешении языков. Дело в том, что в одном из наиболее содержательных, хотя и не во всем понятном, мифе, посвященном Энки, этот бог совершает путешествие по Персидскому заливу в дальние страны: Маган, Дильмун и Мелухху (предполагается, что это соответственно — Сомали, остров Бахрейн, Индия). Как путешественник и, по-видимому, купец Энки должен был знать разные языки, познакомиться с бытом и нравами разных народов. На его соплеменников, привыкших к своему ограниченному миру, подобные знания могли произвести сильнейшее впечатление. Географические открытия, сведения о других народах и странах приобрели фантастическую форму легенды. Кстати сказать, в Средневековье сведения о дальних странах, наносимые на географические карты, назывались легендой.

Упомянутый нами миф о путешествии Энки заслуживает более подробного изложения. Для этой цели мы воспользуемся пересказом мифа, сделанным американским ученым С.Н. Крамером. После своего морского путешествия Энки посылает в Ниппур ладьи с богатыми дарами для Энлиля. Ануннаки воздают почести Энки, «особенно в его качестве бога, который составляет «Me» — божественные законы, управляющие Вселенной», — пишет Крамер.

Позже Энки занимается предначертанием судеб и установлением порядка в разных странах и прежде всего в Шумере, обеспечивая колодцы пресной водой, делая реки полноводными, а почвы плодородными. Обеспечивает плодородие он с помощью сексуальных обрядов, испусканием семени в лоно юных жриц. Он «называет по имени», то есть вызывает к жизни, болота и тростниковые заросли, наделяя их рыбой, а также дождь животворный.

Затем он переходит к удовлетворению культурных нужд людей, предоставляя им плуг, ярмо, борону; благословляет пахотные земли, злаки и полезные плоды; заботится о мотыге и форме для производства кирпичей; закладывает фундаменты, воздвигает дома; строит загоны и стойла, заботится о скоте и его наилучших качествах; устанавливает межевые камни и проводит границы общинных владений; обучает женщин прядению и ткачеству, изготовлению одежды. Для надзора за всеми этими делами он назначает конкретных богов.

На примере шумеров видно, что чем больше становилось городов-государств, чем разнообразнее была деятельность людей, тем больше появлялось богов-покровителей, и отдельных городов, и различных занятий, и конкретных природных объектов и явлений.

Особая и поныне не решенная окончательно проблема местоположения страны Дильмун. Шумеры ее называли страной пресвет-лой и непорочной. Это навело исследователей на мысль, что речь идет о мифической стране предков, аналоге земного рая. Однако в отличие от библейского рая, Дильмун — в особенности в мифе об Энки — наделен реалистическими чертами: богиня-покровительница Дильмуна (по-видимому, центра этого города-государства) сетует, что здесь нет воды в каналах, вода в колодцах горькая, а зерна на полях не всходят. Это никак не вяжется с представлением о райских кущах.

Согласно другой версии, Дильмун — это район Западной Индии. Привлекательность такой идеи в том, что в долине Инда существовала в те далекие времена развитая цивилизация, которая имела торговые и культурные связи с Шумером. Однако эта страна слишком далека от Двуречья, к тому же нет оснований называть ее островным государством.

Наиболее достоверной считается третья версия, отождествляющая Дильмун с островом Бахрейн. Здесь действительно со временем в результате вырубки лесов и осушения болот могли возникнуть те явления, о которых сказано в мифе.

Возможен еще один вариант: в устье Тигра и Евфрата, при их впадении в Персидский залив, существовал остров, который служил «Домом прибрежным, пристанью всей страны», как говорится в мифе. Там же сказано: «Дильмун есть страна, страна пресвет-лая. В Шумере пресветлом...», «Меж грандов пресветлых... Дильмун есть страна». Вроде бы не было никаких оснований считать очень далекий остров Бахрейн пристанью Шумера, а его столицу причислять к шумерским городам. В противном случае Персидский залив четыре-пять тысячелетий назад был бы прекрасно освоен шумерскими мореходами, служил бы надежной транспортной магистралью, что представляется сомнительным.

Если Дильмун был островом, примыкающим к Двуречью, то он мог или погрузиться ниже уровня моря, или оставаться и ныне островом, но без следов древних сооружений. Ведь этот регион сравнительно быстро опускается. Например, в Уре, где проводились раскопки, культурный слой превысил 20 метров. Ниже по течению погружение могло быть более значительным. Так что археологам здесь следует искать следы Дильмуна на глубине 15—25 метров. Речные наносы могли совершенно скрыть видимые с поверхности следы человеческой деятельности. Возможно, археологам еще посчастливится докопаться до города Дильмун.

В том же мифе об Энки есть эпизод, заставляющий вспомнить библейское предание. Благодаря плодотворной силе Энки, которая проявляется как сексуальная активность, рождаются на свет восемь прекрасных трав, которые Энки тут же съедает. Разгневанная жена его Нинхурсаг, знающая тайны трав и зелий, прокляла мужа и удалилась. Он захворал, и ануннаки горевали, глядя на его мучения и медленное умирание, но не имея возможности ему помочь. Выручила лиса — хитрейшее из животных. Энлиль обещал ее наградить, если удастся вернуть Нинхурсаг. «И вот лиса почистила шкурку, / Хвост, волоски свои распушила, / Румяна на лицо наложила...» (так в тексте), нашла богиню, которая успела уже успокоиться, и привела ее к Энки. Он стал называть пораженные треста и органы, а она их исцеляла. Дошла очередь до его больного ребра. И тогда для его выздоровления была рождена «Нинти — владычица жизни-ребра». (Согласно библии Ева появляется из ребра Адама; возможно, это — отголосок эпизода исцеления Энки.)

Наконец, надо упомянуть шумерский миф о сотворении мира. В нем Энки выступает как бог-творец. Следовательно, шумеры придавали особое значение разуму как силе творящей, определяющей появление порядка из хаоса, «дающей имена» богам, предметам, явлениям. Устав от забот творения, Энки удалился на покой:

А Он в то время, Разума Творитель,

великих богов он всех созидатель, Энки во глуби тихоструйной Энгуры,

в чьи недра никто из богов заглянуть не смеет, Он возлежал на своем ложе, он спал, не подымался.

Однако еще не было на земле людей, а потому ануннаки вынуждены были трудиться. У них произошло социальное разделение: старшие верховодили, а младшие таскали тяжелые корзины, рыли каналы, насыпали дамбы. «Боги страдали тяжко, на жизнь свою роптали». С горькими воплями они обратились к Намму-пра-матери, умоляя разбудить Энки, дабы он создал нечто, заменяющее богов в их трудах.

Энки все силы свои собрал, разум свой всемерно расширил. Энки образ себе подобный в сердце своем разумением создал.

Материалом для этого творения избрал он глину. (Как видим, ц тут прямые аналогии с библейским преданием о сотворении человека.) На созданных существ, на род человеческий с той поры было возложено бремя труда, от которого освободились боги. На радостях боги устроили пир, зажарив жертвенного козленка... Дальнейшие события мы изложим в статье, посвященной богине Намму.

В отличие от значительно более поздней библейской версии шумерский миф представляет труд не как проклятье, наложенное Богом за ослушание (вспомним, кстати, как был проклят Энки, нарушивший запрет и съевший недозволенные травы, плоды). Напротив, труд — необходимость, занятие божеское, хотя людям суждено трудиться и за себя, и за своих богов. Мысль вполне обоснованная, разумная, предполагающая принесение в жертву богам — и на благо служителям культа — плоды своей работы.

В общем, и в данном случае Энки предстает как демиург, олицетворяющий Творящий Разум.

Хотелось бы особо отметить его роль как бога-хранителя подземных пресных вод. Шумеры первыми осознали, насколько велико значение подземных вод для человека. В этом открытии помогла им природа Двуречья. Людям приходилось регулировать не только поверхностные, но и грунтовые воды. Для земледелия одинаково губительно и слишком высокое, вызывающее засоление, и слишком низкое, вызывающее иссушение почв, стояние уровня подземных вод.

К несчастью своему, обитатели Двуречья, сами того не понимая, разгневали бога Энки, вызвав истощение пресных водоносных горизонтов. Но повинны в этом были прежде всего племена, обитавшие по окраинам долины, вырубавшие и выжигавшие лесные массивы, осушавшие болота. В результате со временем стал уменьшаться подземный сток и соответственно возрастать поверхностный. Уменьшение питания водоносных горизонтов привело к падению их уровня, иссушению почв, образованию пустынь. А усиление поверхностного стока вызвало другую беду — мощнейшие наводнения...

Впрочем, о наводнениях в Двуречье мы поговорим в связи с обожествленным героем Гильгамешем.

Р. К. Баландин