Овладевший искусством магии Адепт может в какой-то мере вольно менять себя и окружающую его реальность. Маг отличается от Адепта тем, что может показывать другим людям как те могут изменить себя в желаемое посредством магии. Есть два основных вида истинного Мага: Маг Апофеоза и Маг-Немезида. Также существует Иерофант, или псевдо-маг. Каждого можно опознать по тем обломкам, что он оставляет за собой.
Маг Апофеоза, также иногда называемый Арлекином, как правило, мастер внутренней маскировки, а бывает, что и маскировки внешней. Человек вкусов сэра Фальстафа и грандиозных жестов, он зачастую успевает отличиться в нескольких сферах человеческой деятельности, именно потому, что достиг свободы быть тем, чем пожелает. Как правило, такая свобода достаётся только после тяжелейшего сражения с самим собой, исправления последствий тяжёлого начала в жизни. Маг Апофеоза учит, поощряя подражание, а затем часто принуждая к ярости. Его игра, которая почти никогда не формулируется им сознательно, заключается в том, чтобы предоставить модель для наследования своим аколитам, а затем, как правило, отогнать их, отбросив к использованию только собственных сил, количество которых было увеличено столкновением. Основной трюк Мага Апофеоза – показать то, что магия может служить источником бесконечной уверенности в себе. Если ему удаётся убедить аколитов в том, что они маги, способные на всё, что угодно, то, как правило, эта вера воплощается в жизнь. Маг Апофеоза подразумевает это посредством триумфа воли. Маг-Немезида подразумевает это, показывая, что ничто не есть истинно. Цель обоих – освободить воображение. Оба предлагают короткий и опасный путь, на котором с необходимостью встречаются жертвы и недопонимание. Но это считается небольшой ценой, которую стоит заплатить, если несколько учеников всё же пробьются к более эффективному самоопределению.
Постоянные задержки в развитии, реверсы и "сухие периоды", которые так характерны для магической традиции, объясняются периодическим появлением Иерофанта, или псевдо-мага. Иерофант всегда подаёт себя как представитель и продолжатель чего-то большего, нежели он сам. Из того множества ролей, личностей и моделей поведения, которые человек может принять, Иерофант предоставляет одну, как некий идеал. Это особенно удобно для Иерофанта, так как ему нет необходимости быть совершенным примером собственного идеала, хотя прилюдно он должен хотя бы делать вид, что пытается ему соответствовать. Так как именно он определяет идеал, ему легче всегда казаться на шаг ближе к нему, чем его аколитам. Конечно же, большая часть Иерофантов не более, чем религиозные учителя, и редко суются в ээзотерику из-за потенциально огромной цены за публичный провал. Но список оккультных Иерофантов-псевдо-магов всё же остаётся отвратительно длинным.
Иерофант неизменно обучает системе магии которую он либо собрал по кусочкам, либо унаследовал. Наиболее долгоживущими оказываются те системы, которые наиболее сложны и наименее эффективны, и в обязательном порядке дополнены кучкой мелких вымогательств. Алистер Кроули какое-то время поверхностно играл роль Иерофанта, но был величайшим представителем Магов Апофеоза. Никто с серьёзным потенциалом не следовал за ним долго, но многих изгоняли искать собственный путь. Работы Кроули весьма подсолены намеренными приглашениями к наследованию и поклонению, но и изрядно приперчены средствами, разработанными для отторжения. Правда, их эффект не был столь надёжен, как присутствие самого мага.
Путь Апофеоза одинок, труден и опасен. Такой маг должен быть всем для всех людей. Он может постоянно, в рамках принятой линии поведения, подвергать сомнению границы социально приемлемого. А, возможно, ему придётся прибегнуть и к обману, чтобы казаться достаточно великим для соответствия полноте нужд всех своих последователей. Так как любая истинная дружба помешает ему исполнить функцию своей жизни по отношению к человеку, разделяющую её с ним, немного будет тех сверстников, с кем он сможет быть полностью открытым. Общество в целом не будет его благодарить за труды, а от тех, кого он коснулся в жизни, он получит лишь неохотное уважение, и то – быть может. Ощутимые вознаграждения от роли ограничиваются теми, что он сможет взыскать со временных последователей. Маг Апофеоза должен постоянно избегать отката, вызванного как собственным стилем жизни, так и теми, кто с ним взаимодействует. Он должен всегда быть на шаг вперёди от облавы. Среди известных магов, работавших в данном режиме, Калиостро, Джордано Бруно, Парацельс и Гурджиев.
Маг-Немезида редко встречается в западном ээзотерическом климате, который больше настроен на позитивное. На востоке это более распространённая роль. Исторический Будда, вместе с правилами и ограничениями, давал последователям слегка новую личность, которой можно было придерживаться. Правила касающиеся одежды, секса и диеты особенно эффективны. Такие системы совершенно необходимы Иерофанту в его бесконечном поиске последователей. Сложность систем гарантирует затяжное обучение, а их сравнительная магическая малоэффективность обеспечивает то, что не у многих возникнет искушение уйти своим путём. Эти системы создают зависимость. В них всегда приветствуются новые аколиты, не глядя на их потенциал, ибо при отсутствии измеримого прогресса хоть статистика остаётся источником какого-никакого, но положительного потдверждения.
Ересь и раскол всегда угрожают системе Иерофанта и его месту в ней. Нереалистичные идеалы и неэффективные методы их достижения всегда будут притягивать критику и попытку пересмотра. Но если ему удастся избегнуть их, то Иерофант может предвкушать богатые вознаграждения от последователей, выгодную коммерциализацию системы, а, может сдаться, и посмертное обожествление.
Маги-Иерофанты зачастую наследуют системы своих предшественников. У Мага Апофеоза и у Мага-Немезиды редко бывают прямые преемники, но Иерофанты часто являются вслед за ними и сводят их труды к системе. Псевдо-магов намного больше, чем настоящих. Неуместно было бы называть имена живых примеров, ибо покуда есть жизнь, есть надежда на изменение, но Блаватская, МакГрегор Мазерс, Дион Форчун и Франц Бардон все являются примерами былых оккультных Иерофантов.
Есть способ отличить истинного Мага от Иерофанта. Иерофант никогда не сумеет внятно объяснить, к каким результатам должна приводить его доктрина. Его оправдания исключительно многословные и тавтологичные взаимообусловнности неопределяемых терминов.
Множество мелких Иерофантов паразитирует на обломках работ Кроули, но никто из них не возувеличил ни себя, ни число своих последователей. Работы Аустина Спэра преимущественно не поддаются систематизации и рабскому наследованию, так как он оставил немного пригодного для догматизации. Но между Кроули и Спэром находится парадокс, предстающий перед каждым истинным магом. Говори, и будь непонятым, или же молчи, и останься незамеченным. Большая часть, видимо, выбирает говорить, зная, что трюки Иерофанта, хоть и являют собой необходимое средство, в конечном счёте заслоняют сам смысл. Надеются же за это время прочистить хотя бы парочку мозгов.

Либо
Апофеоз Самости
Или же
Возмездие Самости
Пустит Киа в полёт
Но оглашение порождает систематизацию
Апофеоз же
Чьей-То Чужой Самости
Для лохов.

© Питер Кэролл
© перевод - Werekat, 2007